Защита Права Собственности: Практика Европейского Суда По Правам Человека

Напротив, проведённое исследование содержания права на уважение собственности в практике Европейского суда обосновывает практическую значимость расширения перечня объектов, признаваемых имуществом не только на международном, но и национальном уровне, в целях актуального и современного регулирования отношений, складывающихся по поводу защиты права собственности, подстать постоянно развивающемуся гражданскому обороту.

Анализ решений Европейского суда позволил заключить, что два признака — содержательная характеристика и отраслевая принадлежность — в значительной степени совпадают, поскольку Европейски суд склонен признавать гражданскими те права, которые имеют экономическую ценность.

Европейский суд по правам человека определил последовательность действий судьи в деле о защите собственности: первоначально нужно установить, подлежало ли имущественное право законному ограничению, и лишь затем определять объем конкретного права собственности и соразмерные средства его защиты (Sporrang et Lonnroth, 61). За более чем полувековую историю применения ст. 1 Протокола № 1 ЕСПЧ выявил немало конкретных позиций в применении каждой из частей настоящей статьи, направленных на установление баланса частных и публичных интересов[2, с. 13].

Для решения вопроса о том, произошло ли лишение собственности, необходимо исследовать не только вопросы о том, имело ли место отчуждение или передача собственности по формальным признакам. Другими словами, «лишение» собственности (имущества) в смысле ст. 1 Протокола № 1 не обязательно должно быть реальным. Таким образом, под защиту данной статьи попадут и случаи, когда реального лишения собственности не было, но последствия сложившейся ситуации равносильны той, если бы у лица действительно изъяли его имущество.

8 самых неожиданных дел ЕСПЧ по статье 1 Протокола № 1 Конвенции о защите прав и свобод

«Право требования тоже может рассматриваться как имущественное право, которое подлежит защите в рамках статьи 1 Протокола № 1, однако здесь необходимо отметить, что оно должно быть не абстрактным и быть подтверждено вступившим в законную силу судебным решением, которое имеет обязательную силу», – уточняет эксперт.

Европейский Суд не раз высказывал позицию, что подобные интересы, если речь в них идет об имущественном аспекте, подлежат защите в рамках Конвенции. Так, одним из самых интересных, по мнению Александра Зезекало, дел, связанных с защитой торговых обозначений, было дело о доменных именах – Paeffgen GMBH v. Germany (dec.), no. 25379/04, 21722/05 and 21770/05, 18 September 2007.

113. Далее Европейский Суд полагает, что судебные расходы и издержки, понесенные в национальном разбирательстве, имеют прямое отношение к настоящему делу и также должны быть возмещены, как и остальная часть судебных расходов и издержек, требуемых заявительницей.

37. Еще одно толкование статьи 302 Гражданского кодекса было дано Пленумом Верховного Суда Российской Федерации и Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (содержится в абзаце втором пункта 39 совместного Постановления от 29 апреля 2010 г. N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» и в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 27 января 2011 г. N 188-O-O. В частности, в последнем указывается на отсутствие автоматической связи между недействительностью сделки и отсутствием воли собственника на выбытие имущества. В соответствующей части Определения Конституционного Суда Российской Федерации указано следующее:

ЕСПЧ вновь подчеркнул, что государство само отвечает за свои ошибки при отчуждении муниципальной собственности

Также Правительство считало, что вмешательство в имущественное право заявителей происходило в соответствии с законом и преследовало законную цель. Как указали российские власти, заявители сами решили не требовать возмещения материального ущерба от продавцов участков.

«В случаях когда государство в лице своих уполномоченных органов не смогло обеспечить данные им гарантии, оно должно принять меры к возмещению имущественных потерь потерпевшей стороне, – считает Александр Богдашкин. – В связи с этим необходимо установить такое регулирование, при котором права обеих сторон будут в равной степени защищены и восстановлены».

Защита прав в Европейском суде по правам человека

• право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность;
• защита от дискриминации;
• право на справедливое судебное разбирательство;
• равноправие супругов;
• свобода мысли, совести и религии;
• право на образование;
• запрет рабства и принудительного труда;
• свобода собраний и объединений;
• запрет пыток и жестокого обращения;
• запрет на лишение свободы за долги и некоторые другие гарантии.

ЕСПЧ пристальное внимание обращает на нарушение прав человека, отводя формальному соблюдению прописанных в законодательстве процедур второстепенное значение, что, конечно, непривычно для российских юристов. Европейский Суд определяет факт нарушения прав и свобод в соответствии с собственной системой критериев и тестов.

При рассмотрении дел, связанных с контролем за использованием имущества, Суд обращает внимание на два момента: преследует ли законодательно установленный контроль цель обеспечения «общих интересов» и является ли функционирование соответствующего законодательства и соответственно предусмотренного им контроля соразмерным преследуемой законной цели.

Помимо привычного содержания права собственности, Суд вводит в него и понятие «репутация». Так, в деле Van Marie Суд заявил, что в определенных условиях «репутация» может быть приравнена к праву собственности: «Благодаря проделанной ими работе заявители создали собственную клиентуру; во многих отношениях это имеет характер права частного лица, то есть представляет собой собственность и, таким образом, имущество с точки зрения статьи 1».

Конвенция о защите прав человека и основных свобод

Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам.

2. Положения предыдущего пункта не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно — процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.

Нарушения, допускаемые судами общей юрисдикции, через призму практики ЕСПЧ

Имеет место некоторая сложность, связанная с тем, что текст вышеприведённой статьи не приводит всех возможных случаев нарушений права на справедливое судебное разбирательство, так как это не представляется возможным, особенно с учётом того, что по своей сути Конвенция является неким наднациональным актом. Поэтому необходимо руководствоваться правоприменительной практикой ЕСПЧ, из которой следует, какие именно действия РФ в лице судов общей юрисдикции являются нарушением названного права, а какие — нет.

Довольно часто официальные власти, преследуя свои интересы и пользуясь более значительными, нежели у иных участников спора, возможностями, осуществляют вмешательство в гражданские споры, нарушая тем самым право лиц, в дела которых они вмешиваются. Одним из таких примеров можно привести вмешательство Генерального прокурора Молдовы в один из споров. В Постановлении ЕСПЧ по делу «Nistas GmbH против Молдовы» от 12.12.2006 года Суд указал: «…истец и ответчик по многим моментам были поставлены в неравное положение по возможностям осуществления своих прав. В частности, вмешательство Генерального прокурора на стороне ответчика путем обжалования вступивших в законную силу решений судов подтверждает преобладание возможностей ответчика».

8 самых неожиданных дел ЕСПЧ по статье 1 Протокола № 1 Конвенции о защите прав и свобод

«Право требования тоже может рассматриваться как имущественное право, которое подлежит защите в рамках статьи 1 Протокола № 1, однако здесь необходимо отметить, что оно должно быть не абстрактным и быть подтверждено вступившим в законную силу судебным решением, которое имеет обязательную силу», – уточняет эксперт.

Европейский Суд не раз высказывал позицию, что подобные интересы, если речь в них идет об имущественном аспекте, подлежат защите в рамках Конвенции. Так, одним из самых интересных, по мнению Александра Зезекало, дел, связанных с защитой торговых обозначений, было дело о доменных именах – Paeffgen GMBH v. Germany (dec.), no. 25379/04, 21722/05 and 21770/05, 18 September 2007.

В-четвёртых, по общему правилу национализация может производиться как на основании компенсации, так и без нее. Так, наиболее крупная национализация, произошедшая за рубежом в ходе Великой французской революции, осуществлялась без возмещения, и иностранные государства в конечном итоге признали правомерность таких действий французского правительства. Великобритания, в которой было несколько волн национализации, обычно предоставляло лишь частичную компенсацию.

В случае перемещения недвижимого имущества при его транспортировке (п.2 ст.1206) ГК РФ устанавливает, что все операции, совершаемые с движимым имуществом, находящимся в пути, производятся по праву государства отправления такого движимого имущества. Подобное регулирование универсально, однако, например, Закон Италии «О реформе итальянской системы международного частного права» указывает, что операции с движимым имуществом в пути должны производиться по праву страны места назначения такого имущества.

Нарушение статьи 1 Протокола № 1 (защита собственности) Европейской конвенции

III Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.

Понятие имущества, закрепленное Дополнительным протоколом к Конвенции, имеет автономный характер и не зависит от квалификации имущества во внутреннем праве государства. Таким образом, Протокол № 1 защищает широкий спектр имущественных прав. Если государство в лице своих органов, должностных лиц необоснованно вмешивается в реализацию Вашего права беспрепятственного пользования имуществом, это может являться нарушением статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.

Принцип справедливого баланса публичных и частных интересов в основном благодаря практике Конституционного Суда РФ постепенно внедряется и в отечественнную правовую систему. Так, в рассмотренном выше деле о проверке конституционности положений ФЗ (Постановление КС РФ от 16 мая 2000г.), было признано неконституционным изъятие имущества социального назначения из конкурсной массы должника без предоставления денежной компенсации. При этом, Конституционный Суд со ссылкой на практику Европейского Суда, указал, что в данном случае не гарантируется полная компенсация стоимости изъятых объектов социального назначения, поскольку такое имущество обременено расходами, связанными с его содержанием, и невозможностью изменения его назначения. Следовательно, законодателю достаточно установить справедливую и соразмерную компенсацию, обеспечивающую баланс публичных и частных интересов.

Данная позиция была сформулирована в решении Суда по делу Джеймс против Великобритании (Постановление ЕСПЧ от 21.02.1986). По этому делу заявитель обжаловал нормы британского законодательства, которые позволяли некоторым квартиросъёмщикам, длительное время арендовавшим жилое помещение, приобретать у хозяина часть его собственности ниже её рыночной стоимости. Заявители ссылались на то, что данные меры были приняты в интересах не всего общества, а лишь отдельных его членов. Суд отверг эти доводы и согласился с законодателем в том, что интересы общества состояли в соблюдении социальной справедливости. В своём решении Европейский Суд указал, что .

Защита Права Собственности: Практика Европейского Суда По Правам Человека

Основные цели требования об уведомлении – позволить властям обеспечить общественную безопасность и защитить права участников мероприятия и иных лиц были полностью достижимы посредством разумного применения требования о расстоянии. Европейский Суд не видит, какую законную цель власти стремились достичь, предоставляя российским судам право квалифицировать мероприятие в качестве «собрания». Также он не может усмотреть достаточных оснований для осуждения за несоблюдение требования об уведомлении, когда демонстранты просто стояли мирно, не причиняя беспокойства, на расстоянии примерно 50 м друг от друга. Напротив, не было выдвинуто каких-либо убедительных соображений, относящихся к общественной безопасности, предупреждению беспорядков или защите прав иных лиц.

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

Международный правоприменитель, рассматривая обстоятельства дела, сослался на позицию, выраженную ранее в Постановлении по делу «Фуклев против Украины»: «В силу статьи 1 Конвенции, Высокие Договаривающиеся Стороны «обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции». Обязанность обеспечить эффективное соблюдение прав, закрепленных в этом документе, может выражаться в позитивной обязанности государства. При таких обстоятельствах государство не может просто оставаться пассивным и «нет. возможности провести различия между действиями и бездействием». Что касается права, гарантированного статьей 1 Протокола N 1, эта позитивная обязанность может влечь определенные меры, необходимые для защиты права собственности даже в делах, касающихся судебных споров между частными лицами и компаниями. Это означает, в частности, что государства обязаны обеспечить, чтобы закрепленные в законодательстве процедуры исполнения вступившего в законную силу решения суда. этому соответствовали. Европейский суд полагает, что бездействие судебных приставов и неосуществление национальными судами надлежащего контроля за ситуацией создают постоянную неуверенность в исполнении решения, вынесенного в пользу заявителя, и выплате причитающегося ему долга. Следовательно, заявитель должен справляться с этой неуверенностью в течение продолжительного периода времени. Европейский суд придерживается точки зрения, что характер исполнительного производства, его общая продолжительность и неуверенность, в которой находился заявитель, нарушили «благоприятный баланс», который должен соблюдаться между вопросами публичного интереса и необходимостью защищать права заявителя на свободное владение собственностью. Следовательно, государство не выполнило свою обязанность обеспечить заявителю эффективное пользование своим правом собственности, гарантированным статьей 1 Протокола N 1».

С учетом расширения экономических связей между государствами, развитием миграционных процессов, возрастающей ролью привлечения иностранных инвестиций создание единых наднациональных стандартов защиты права собственности как фундаментального права человека и основной экономической категории, становится как никогда актуальным.

14 мая 2021      lawbellex         338      

Похожие записи
• 
  Как Вносить Изменения В Техпаспорт
• 
  Купить Квартаиру, Которая Реализуется По Исполнительному Производсту Есть Ли Риски
• 
  Социальная Помощь Малообеспеченным Семьям В 2022 Во Владимире
• 
  Долг У Приставов В 350000 Рублей Наложить Арест На Квартиру В 600000 Могут?